Шахта, как она есть
(из архива газеты "Вечернее Белово").
Я, горный мастер с 30-летним стажем, хочу поделиться некоторыми воспоминаниями из своей трудовой деятельности на шахте «Пионерка».
Не буду вдаваться в славную историю этого старейшего предприятия Беловского рудника и Кузбасса (кстати, в 2018 году у «Пионерки» 85-летний юбилей), о нем сказано в других источниках.
Труд шахтера тяжел и опасен
В начале 50-х годов я пришел на это предприятие молодым деревенским парнем после окончания горного техникума. Меня определили на работу в качестве горного мастера на добычной участок № 2 шахты «Наклонная», отрабатывающий пласт 3.
Кончилась романтика, начались будни.
Труд шахтера тяжел и опасен, прежде всего по специфике условий. Ограниченность окружающего пространства, колоссальное давление вышележащих пород, запыленность и загазованность шахтной атмосферы, обводненность, искусственность освещения и другие особенности.
Земные недра не желают расставаться со своим кладом, требуют взамен здоровье и даже человеческие жертвы.
В шахте нет места слабым телом и духом, но есть дружба и сплоченность, поддержка и взаимовыручка товарищей. Нигде так не проявляются эти черты характера, как здесь.
Шахтерами не рождаются, ими становятся. Они - не какие-нибудь сказочные богатыри, а такие же обычные люди, с радостями и печалями, с удачами и неприятностями. Но это неунывающий народ, с юмором и шуткой, с солеными анекдотами, порой острый на язык, режущий в глаза правду-матку.
Эта профессия требует личного мужества и упорства. «Случайные» люди не задерживаются. Но нет стопроцентной гарантии безопасности труда. Риск неизбежен, несмотря на самую тщательную подготовку. Всегда есть случайность и сочетание неблагоприятных обстоятельств. Все предусмотреть невозможно. Избравший эту профессию заранее готовит себя к неожиданностям. Это и личное мужество, и уверенность в технике, знание и выполнение инструкций, правил техники безопасности. Без этого нет успеха и безопасности в работе.
Что касается процесса выемки пласта №3, он был несложен и сводился к обуриванию лавы шпурами, их заряжанию взрывчатым веществом и их взрыванию («отпалке»). Затем отбитый уголь грузился вручную на призабойный конвейер СКР-11 (скрепковый конвейер реверсивный), который впоследствии был заменен на СКТ (скрепковый конвейер тонкий) - более легкий, малогабаритный для «тонких» пластов.
Далее уголь транспортировался ленточным конвейером по штреку до углеспускной «печи» и выдавался вагонами по наклонному стволу «на гора».
Из-за горизонтального залегания пласта и малой его мощности (1.0 м) передвигаться по лаве приходилось согнувшись или на четвереньках. Поэтому люди на колени надевали специальные «подушечки». Но они мало помогали. Колени опухали, вызывая болезнь под названием «бурсит».
Еще была опасность в работе, - прежде чем закрепить забой или поставить временную крепь («фальшивку»), нужно было выгрузить из забоя хотя бы часть угля, т.е. «законуриться», что было небезопасно и иногда приводило к травмированию упавшим с кровли, отслоившимся «ложняком» породы.
Таково было несовершенство процесса технологии отработки данного пласта.
Была попытка внедрить комбайн «Горняк», но оказалась неудачной из-за неустойчивости пород кровли по причине близости поверхности - всего лишь каких-то нескольких метров. А площадь обнажения кровли при выемке угля комбайном была недопустимо велика и опасна.
Еще приведу пример из моей работы, но уже в условиях пластов № 9,10,11 крутого падения (70-80 градусов) и мощностью 1,5-1,8м.
Отработка их велась «этажами» (верхняя и нижняя лавы) тоже ручным способом, с деревянным креплением, взрывчатым веществом, но уже в других условиях, т.е. чтобы передвигаться по лаве, нужно было с осторожностью, с некоторым усилием, держась за стойки крепления.
Был случай гибели лесодоставщика, который сорвался и упал вниз лавы.
От летевших кусков угля и породы с верхнего уступа забоя для защиты устраивали перекрыши.
Во время взрывных работ передвижение и нахождения в лаве было недопустимо.
Далее остановлюсь на некоторых вредных факторах («прелестях») шахты.
Это, прежде всего, газ метан. Он коварен тем, что не имеет цвета, запаха и вкуса. В смеси с подземной атмосферой, при наличии открытого огня или даже искры способен взрываться. Обнаружить его можно только соответствующими специальными приборами «ШИ» (шахтный интерферометр), пришедшими на смену бензиновым лампам «свет шахтера» в прошлом.
Следующий нежелательный спутник - это угольная пыль, которая слепит глаза, забивает дыхание и легкие, вызывает болезнь «антракоз». При определенных условиях и количествах, взрывается. Она плохо растворяется в воде. Борются с ней путем удаления её и осланцовки инертной пылью выработок и применением рабочими респираторов, марлевых повязок. Применяется предварительная пропитка (насыщение) угольного массива водой. На комбайне – путем эффективного орошения.
Еще один вредный фактор – обводненность. Вода льется с кровли за «шиворот», хлюпает под ногами и в сапогах, заливает и заштыбовывает углем механизмы, тормозя их работу.
Также опасность, подстерегающая человека – это горное давление, которое порой не выдерживает никакая крепь. Но, управляя им, вызывают (производят) искусственные обрушения пород кровли в выработанном пространстве лавы, т.е. «посадку».
Еще можно отметить плохое снаряжение в мою бытность, когда вместо сапог были калоши («чуни»), а светильники представляли собой громоздкие тяжелые металлические «коробки», которые нередко, подтекая, вызывали травмы – ожоги поясницы.
Еще хотелось бы отметить, что работали в моё время по восемь часов в смену. Это без учета времени на передвижение к месту работы и обратно, получение «наряда» (задания), переодевание и мытье.
С 50-60 гг. после двух реконструкций шахты, углубки ствола шахты «Вертикальной», вскрытия выполаживающих пластов нижележащих II и III горизонтов, при отработке «мульды» работы велись уже с применением горной техники – комбайна К-52м и металлической крепью, пластинчатых конвейеров «СП» с двумя приводами, а также с внедрением техкомплексов и мехкрепей и современных средств транспортировки и выдачи угля «на гора».
Но это уже другая история «Пионерки».
Я благодарен судьбе и всем работающим со мной, что за 30 лет подземного стажа для меня сложилось все благополучно, хотя приходилось бывать в экстремальных условиях. Но страха не было. Была ответственность за порученное дело, за безопасность и судьбу коллег.
Петр Яковлевич Русинов, ветеран шахты «Пионерка», 86 лет
Опубликовано: 23 августа 2017
