Алла Прокудина, п. Бачатский

Попутчик

Я возвращалась из Кемерова от сына автобусом. Ночной рейс на Белокуриху был переполнен. Моим попутчиком оказался мужчина лет сорока с татуировкой во всю левую руку с модным названием «рукав». В темноте салона я не сумела разглядеть, что изображено на его руке. Ну и ладно. Утром я уже впечатлилась от скорпиона и кошки с клыками, набитых на лопатках семидесятилетней дамы в желтом топе.

Мужчину сморило. Он заснул и нечаянно уронил руку на меня.

- Ой, – воскликнула я.

- Извините, – сказал сосед, – я со смены и сразу за сынишкой в Бийск.

- На каникулах гостит? – поддержала разговор я.

- Да. Восемь лет моему Матвейке. Мы редко видимся. Жена не разрешает. За три недели, и я и он соскучились друг по другу. Он у тещи отдыхает. У нее огород, козы, куры.

- Мы тоже кур купили, – похвасталась я. - Муж им построил насест, кормушку крутую, чтобы куры зерно не разгребали, гнездо двухъярусное. Он, вообще, у меня рукастый. У нас на усадьбе есть беседка, баня отличная с кранами для холодной и горячей воды, песочница с крышей.

- Вы о нем с такой любовью говорите, – вконец проснулся попутчик, – будто живете с ним лет 30.

- Почему тридцать? Тридцать шесть, – уточнила я.

- Теперь редко такие браки встретишь, – продолжал сосед. – Я жену в Крым отправил, а она вернулась с молодым любовником, и меня из нашей общей квартиры выгнала.

«Надо же, как Лиса Зайца из лубяной избушки. А по виду и не подумаешь», – мысленно пожалела я безответного мужика.

- Раньше были крепкие браки, – ностальгировал попутчик, – а теперь не то, сбегутся-разбегутся. Вот посмотрите на наших дедов и бабок: сошлись и на всю жизнь.

- Ну, это все индивидуально, – встряла я в его временные аксиомы. – Мой дед в царском Морфлоте служил. Моряком ходил из Владивостока на корабле в Японию, Индию и даже в Австралию. Парни они были молодые, и Морфлот проплачивал посещение моряками борделей.

Чему уж обучали заморские гейши наших моряков, какие постельные пируэты показывали и нашептывали заветные слова, но, вернувшись, дед женился шесть раз. Ни одна русская девушка не оправдала его ожиданий. Он оставлял своих женщин в раздавленном состоянии отчаяния и одиночества. Мою маму вырастили родители ее матери.

- А знаете, – оживился мой сосед, – какой у меня был дед. Он кавалер двух Орденов Славы в Отечественную войну. Его призвали на фронт, когда у них с бабушкой уже было двое детей. Дед вернулся с войны раненый, без глаза. Пошел работать трактористом. После войны у них еще трое детей народилось. Помню, достанет глаз, протрет тряпкой и опять в глазницу вставит. А я, маленький, пытаюсь свой вытащить, и жалуюсь ему: «У меня, дед, как у тебя не получается глаз доставать». Он всех детей вырастил, помог им дома построить.

- Замечательный у вас дед, – улыбаюсь я, – если вы в него и у вас все будет хорошо.

Подъезжая к моему городу, мужчина вызвался меня проводить.

- Не нужно. У меня легкая сумка, да и муж меня должен встречать.

Я попрощалась с попутчиком и вышла на перрон. Никто меня не ждал. Охваченная темнотой и обступившими меня таксистами, я позвонила мужу. Он сказал, что на трассе ночью кладут асфальт и движение перекрыто, поэтому он задерживается.

Вдруг сзади раздался возглас:

- Опаньки!

Я оглянулась. У привокзального киоска «Подорожник» стоял недавний сосед и наблюдал за моей растерянностью с торжествующим злорадством. Неловко улыбнувшись, я помахала рукой попутчику, совсем непохожему на своего суперского деда…

Читайте уличные зарисовки в рассказе «Окна».