Алла Прокудина, п. Бачатский
Памяти самобытной художницы Тисаловской Валентины Ивановны
Солнца маловато…
Из армии Виктор вернулся не один. За руку он держал хрупкую зеленоглазую девушку в платьице с капюшоном в задорный горошек. Черные локоны с янтарным отливом рассыпались по ее плечам.
Познакомился высокий сибирский паренек с улыбчивой певуньей из Винницы в поезде, весь вагон подпевал девушке с гитарой:
Цветет сирень у дома нашего,
Ко мне склоняется доверчиво…
Зачарованный ее пением солдат уговорил Валю стать его невестой. Их любовь, нежданная и трогательная, сорвала поездку девушки к сибирским друзьям в Иркутск.
Внешне необычная гостья не пришлась родственникам по душе - капюшон маскировал горб на ее спине. Уставшая девчонка уснула, а недоуменные родители стали отговаривать сына от брака. Наутро, отводя взгляд, парень попросил Валю уехать.
- Витя, позволь мне пожить с тобой только год, а через год я сама уеду.
В соседней комнате замерла мать. Она хотела счастья своему сыну, но кто знает, какое оно, счастье? На том и порешили. Виктор устроился на угольный разрез, в энергоучасток, а талантливую девушку пригласили художницей в Дом пионеров.
Деревянное одноэтажное здание, где правило волшебство, утопало в тополях, а сам коллектив взрослых и детей был одной большой дружной семьей. Валентина Ивановна вела художественно-графический кружок и оформляла искристые районные сборы, турслёты, брей-ринги, в общем, праздники для сельских ребятишек.
На летних каникулах молоденькая учительница вместе с мужем вывозила детей на пленэр. Хохотушки прыгали в люльку «Урала», и парень делал несколько рейсов. Они наблюдали, как свет сквозь листья падает на траву, любовались далекими разноцветными пятнами цветущего луга и лишь потом устраивались за мольберты.
Рыбак по жизни, Виктор уходил с удочкой на озеро, а когда солнце начинало припекать, возвращался к своей художнице, обнимал ее за плечи.
- Не клюет? – оборачивалась Валя.
- Сорвалась моя рыбешка и подругам просигналила об опасности, пойду черенок для вил из боярки срублю.
- Ты мой фантазер, – с нежностью смотрела на Виктора любимая женщина.
В другой раз он хвалился, что нашел изгиб ветки, напоминающей топорище.
- И как ты умудряешься такое видеть! - восторженно рассматривала она затейливую штуку.
Со свойственным ей талантом и умением девушка и дом наполнила уютом и теплом. Вместе с Витей они разбили ступенчатый цветник во дворе. Необычайно крупные бутоны гортензий и шафранов привлекали прохожих.
- Двор-то нынче у тебя, Марья, прям огнем горит, – восхищались соседки. - Никак кусочек южного неба невестка с собой прихватила?
А потеснив на кухне свекровь, Валентина удивляла родных блюдами, практически, из ничего: капустными котлетами, морковной запеканкой и бесконечными изысками из рыбы.
- Кудесница ты у нас, Валюша, – постепенно оттаивала свекровь.
Какой только рыбы не привозил Виктор.
Под высоким крутым яром, где река делает излучину, рыбаки наткнулись на стаи окуней, попался и ночной бродяга-налим. Грелись, отмечали богатый улов.
Друг Вити много пил, жег матерные анекдоты, что ни капельки не мешало ему быть авторитетом среди мужиков. Наконец, спотыкаясь, направился к мотоциклу.
- Ну давай уже, Пахан, – приструнил его товарищ. - Как тебя жена терпит?
- С Валькой-то че не жить, – сухо бросил Павел, – с моей поживи.
Виктор нажал на сцепление и благодарно ухмыльнулся: фраза «На кой тебе такая?» - развернулась на 180 градусов.
Возвратившийся рыбак запнулся за чемодан у порога и спросил уже одетую в пальто жену:
- Опять на курсы усовершенствования посылают?
- Нет, зав. районо предложил мне место учителя черчения и рисования в другом селе. Есть жилье. Мы же условились быть вместе только год.
- Прости меня, Валюша, – парень изменился в лице, – что за год не нашел время пригласить тебя в загс. Я не представляю жизни без тебя. Будь моей женой. Твоя маленькая особенность дает мне возможность заботиться о тебе еще больше.
Вскоре они зарегистрировались. Впереди была большая жизнь. Вместе! Любовь и признание раскрепостили девушку, она перестала бояться себя. И летом, на берегу реки, кружилась среди друзей в открытом купальнике, напевая:
Ой, у вишневому саду
Там соловейко, щебетав,
До дому я просилася,
А вин мене все, не пускав.
Еще несколько лет талантливая учительница работала в Доме пионеров. Обладая даром учить других всему тому, что умеет сама, Валентина Ивановна смогла влюбить своих девчонок в живопись на всю жизнь!
Неожиданно женщину захватило новое увлечение. В 80-е годы мастерицы занялись ковровой вышивкой по гобелену. Но художнице не хотелось копировать готовый рисунок, ее сюжетами становятся сибирская природа с изобилием оттенков, портреты и натюрморты. Вышивальщица предпочитала вытянутые формы и работала только с шерстяной нитью.
Большими печальными глазами смотрит ее Снежная Королева на все, что согрето теплом и любовью, там, за стеклом. Каждому цветку и листочку, вышитому насыщенными тонами, художница дала возможность пропеть свою песню. Даже вода в стакане переливается радужными соцветиями. А драгоценности Снежной Королевы померкли от одиночества и непонимания.
Для рукоделия муж смастерил специальный станок с рамой, и вот уже панно жены украшают квартиры и офисы. Этот приработок позволит супругам поменять крохотную однешку на двухкомнатную квартиру, все окна которой будут выходить на солнечную сторону.
Детей у Валентины с Виктором не случилось, но женщина скрывала свои переживания. Лишь иногда ее боль вырывалась наружу: «Белья я много не кладу», – объясняла она тонкости стирки на японской стиральной машине, взятой мужем по талонам, – она моя помощница, доченька. Зачем я буду её надсажать?» А увидев свои панно в гостиной друзей, зарыдала уже у порога.
- Что с вами? - подбежала хозяйка.
- Это же дочери мои родные, я же их сотворила, как будто детей отдала в чужие руки.
За столом, вытирая мокрые от слез глаза, продолжала: «Когда ко мне приходят, смотрят панно, но не покупают, такое чувство, что дочек не могу замуж выдать, а купят, еще больше переживаю - рассталась с кровиночкой».
Непостижимая Валентина Ивановна много лет дружила с молодой женщиной, мамой двоих детей. Анна всегда с охотой посещала солнечный дом вышивальщицы, делилась женскими секретами и с наслаждением погружалась в ее красочный мир.
На пенсии вышивальщица упала и сломала ногу - её пространство ограничилось двумя комнатами на четвертом этаже, где она передвигалась только на костылях. Но художница не растеряла своего поразительного качества - радоваться жизни и вышивала только то, что с удовольствием бы повесила в собственной комнате.
«А ниточки, Витюша, выбирай яркие, но неядовитые, – напутствовала невыездная жена, – чтобы грели душу и не томили глаз». За годы чувства супругов не угасли.
Рано поседевшая, роскошная и женственная Валюша красила волосы в огненно-рыжий цвет, звонко смеялась, запрокидывая голову назад и могла пожарить мягкие ароматные шашлыки для праздничного стола прямо на балконе.
Последняя опора рухнула, когда скорая увозила безнадежно больного мужа навсегда.
Догорай, гори моя лучинушка,
Догорю с тобой и я, -
закапали безутешные слезы на струны…
Забежавшая после ремонта Аня удивилась полу, по просьбе художницы, выкрашенному в ярко-желтый цвет. Лучи солнца на закате обласкивали стену, расписанную под хохлому, и скользили по половицам, искрящимся золотистой парчой.
- Как необычно?! – отметила гостья.
- Солнца, Анечка, маловато, – грустно улыбнулась рукодельница, продолжая пропитывать туго натянутое полотно клеем ПВА. Из поролона, из картона она мастерила задорные солнышки и раздаривала их своим друзьям.
Умела талантливая женщина, что тут скажешь, оставить после себя дверь открытой. Она поддерживала отношения с коллегами из Дома культуры, со всей районной библиотечной системой, где работала художником, и, конечно, со ставшим родным Домом пионеров. На восторг Ани: «Ваша доброта и искренность собирает так много друзей»! - она ответила:
- В молодости, когда мы жили с мамой Вити в деревне, я напекла полный таз пирогов, открыла окно и угощала всех, кто шел мимо. Пришло время собирать пироги обратно.
Речь самобытной художницы искрилась афоризмами. Аниной подруге во время психологической игры «Кто на кого похож» она подарила крылья: «На Лену посмотришь - воробей, рот откроет - соловей!».
Довольно часто Аня приходила в дом приятельницы с детьми. Они неизменно запутывали ниточки, перемешивали красочки, но каждое купленное мамой панно, завернутое в простыню, торжественно везли на санках, крепко обхватив своими маленькими ручками.
Лучезарным панно «Бабье лето» можно любоваться и любоваться, перелистывая страницы своей судьбы. Среди разноцветного убранства осени изображена женщина в своей зрелой красоте на фоне светлых и темных полос её жизни. Бордовый внизу картины и уходящий в небо в правом углу - моменты рождения и ухода.
- А видишь зеленую веточку у её лица? – загадочно посмотрела на Аню одинокая женщина, – она по-прежнему открыта всему новому.
- Продайте, Валентина Ивановна, – попросила её гостья.
- Мне, конечно, за него доллары предлагали, – лукаво подмигнула художница, – но ради нашей с тобой дружбы, так и быть, уступаю.
Веселый нрав, как подарок судьбы, делал ее великодушной и терпимой. Художница бралась за любую работу: чертила курсовые студентам, оформляла выставки к юбилеям писателей и рисовала для школьников.
Порванные при транспортировке новые персидские дорожки привели Аньку в шок: «Это же мечта моей жизни»! Она решила поговорить с рукодельницей.
- У меня к вам просьба необычная, ну, в общем, если бы я вашего любимого Паленова попросила забор на усадьбе покрасить. Дырки заштопаете на дорожке?
- О чем речь? – хозяйка выложила перед страдалицей несколько оттенков малиновой и бордовой пряжи. – Пусть муж привезет. Залатаю так, что комар носа не подточит.
Одной из её последних работ стал «Лик Спасителя». В смятении Аня смотрела на портрет из разных углов комнаты. Фигуру Иисуса Христа с бледным утомленным лицом, обрамленным длинными черными волосами, Валентина Ивановна вышила в полуобороте, а взгляд мудрых и пристальных глаз обращен к зрителю.
- Ты что, Анюта, мечешься?
- Не могу скрыться от его пронзительного взора. Мне кажется, Спаситель спрашивает, выполняю ли я божьи заповеди.
- Не сомневайся, кто знаком с октябрятскими и пионерскими законами как раз по его заповедям и живет. Вдерни-ка, девочка моя, голубую нитку в ковровую иглу. Ты, конечно, можешь отвечать, а вот я у него только спрашиваю…
Она уже забыла, как жить без боли, но в трудные минуты вновь и вновь бралась за карандаш или иглу. 58 панно вышила рукодельница!
Свое детство, закованное в тугой корсет, когда подолгу талантливая малышка рисовала склоненные к окну цветущие деревья, а, чуть позже, научилась играть на гитаре, впопыхах забытой отцом, убегавшим от больной дочери, и годы её позднего заточения, с невероятной поддержкой близких, позволившие художнице крохотными стежками оставить узоры своей и чужих судеб, она облекла в несколько слов: «Бог дал мне два лимона, а я из них сделала лимонад»!
Читайте рассказ «Попутчик».
